Что такое авторская песня вчера и сегодня? Об этом мы поговорили со Стеллой Зубковой – исполнительницей, отдавшей жанру, можно сказать, всю свою жизнь. В свой очередной юбилей она выступила перед постоянными слушателями и ценителями в одном из залов библиотеки имени Горького.

– В 15 лет я попала в луганский (тогда еще ворошиловградский) клуб авторской песни «Икар» под руководством Александра Анищенко, – начинает она рассказ. – Там меня научили играть на гитаре, слышать песни, читать поэзию. На первые свои фестивали я попала благодаря клубу. Отучилась в пединституте и продолжала заниматься авторской песней.

– Меня, единственного в Советском Союзе учителя истории, распределили после института руководителем детско-юношеского клуба авторской песни, – вспоминает Стелла Валентиновна. – И я в доме пионеров Ленинского района с 1987 по 1994 год обучала детей. Даже не обучала – мы с ними жили авторской песней.

– В 1990-е я была на вольных хлебах, ездила на фестивали, работала в ресторане, где тоже пела авторские песни, романсы – все то, что близко мне по жанру, – рассказывает она о тогдашнем репертуаре. – Концерты были постоянно. Получается, ни дня без песни.

– Что представляет собой авторская песня как музыкальное явление?

– Это поэзия, положенная на музыку. Как правило, первое поколение бардов, которое и создало жанр, – это все поэты. Песню легче исполнять в компании, нежели просто стоять и читать стихи вслух. Визбор, Высоцкий, Вертинский – это все авторы своих песенных текстов. А Александр Городницкий? Он геолог, академик Академии наук. Но прежде всего он поэт. Многие свои произведения на концертах он читает, как стихи. То есть, поэзия – это главное.

Я часто сижу в жюри на фестивалях авторской песни. Иногда, когда нам приносят текст, приходится объяснять человеку, что он должен читаться как стихотворение. А если он звучит отдельно от музыки, как случайный набор слов, то это уже не авторская песня.

Требование остается одним и тем же – это, прежде всего, хорошее русское слово.

– Каким критериям должен отвечать текст песни?

– Он должен быть таким, чтобы его можно было просто прочитать, как стихотворение, и это ни у кого не вызвало бы отторжения. Любую песню, которую я исполняю под гитару, я могу прочитать, как стихи, как отдельное произведение.

– Но стихи бывают разные…

– Да, но мы не называем их поэзией. Бывает и графомания. Люди, пишущие такие стихи, в ответ на возражения и замечания только удивляются: «А моим друзьям нравится». Ну что ж… Мы на фестивалях во время отбора выпускаем на сцену лучшие образцы, а таким ребятам говорим: «Друзья, почитайте кого-то, кроме себя».

Да, конечно, не всякое стихотворение можно сделать песней. У него должна быть своя внутренняя мелодия. Но, тем не менее, даже на стихи Маяковского написаны песни. У того, кто сам пишет песни, как правило, сначала появляется мелодия, ритм, а потом на эту мелодию они подбирают слова. Но есть и другие примеры.

Бард Сергей Никитин писал музыку на чужие стихи. Он брал поэтов с большой буквы – Давида Самойлова, Арсения Тарковского, Юрия Левитанского – и на их стихи писал музыку. И его песни наряду с другими стоят в ряду шедевров авторской песни.

– Насколько авторская песня сохранила прежнюю популярность? Кажется, она меньше привлекает внимание публики, чем раньше.

– Вы ошибаетесь. Булат Окуджава как-то сказал примерно следующее: «У нас поток неглубокий, но широкий». Фестивали как проходили, так и проходят по всей территории бывшего Советского Союза. На удивление, в Польше очень любят и Окуджаву, и Высоцкого. До эпидемии ковида я ездила три раза в год именно в Польшу на фестивали, посвященные творчеству Булата Окуджавы.

Детско-юношеские клубы авторской песни тоже продолжают работать. Просто Луганск сейчас выпал из этого движения из-за войны. А вообще в России фестивали были, есть и будут, как и интересующиеся жанром люди. Понятно, что сейчас авторская песня уже не такая, как была в моем детстве и молодости. Она миксуется с рок-культурой, принимает более современные формы. Но база остается прежняя. Авторская песня – это хорошая поэзия, которая сопровождается каким-то музыкальным аккомпанементом.

– Нет ли у вас ощущения, что авторская песня топчется на месте?

– Нет. В жанр часто приходят люди с музыкальным образованием, профессиональные музыканты. Они очень освежают авторскую песню. И она уже выходит на какой-то профессиональный музыкальный уровень. Но в то же время ниша для начинающих всегда есть. Иногда неважно, как ты владеешь инструментом. Всегда привожу такой пример. В Харькове была девочка, которая пела, отбивая ритм с помощью спичечного коробка. Так что в нашем жанре присутствуют самые разные музыкальные формы.

– Если говорить о молодежи, тематике их текстов – то, что их волнует, отличается от того, что было типичным для авторской песни раньше?

– Я вижу преимущественно молодежь, воспитанную в клубах авторской песни. Они начинают с классики. Что касается остальных, то мне кажется, они чаще уходят в другие жанры. У нас существует рок-лаборатория, где есть музыка, которая им интереснее. Но та молодежь, что вижу я, – это воспитанники клубов, а база там – классика авторской песни. А уже потом они выбирают то, что им ближе.

«Лет в 30 мне хотелось быть популярной, а сейчас, в 60, уже, честно говоря, не хочется. На это уже не хватает энергии. Поэтому в этом году я организовала свой юбилей не так, как раньше, когда давала концерты в больших залах, приглашала телевидение. Сейчас меня волнует совсем другое!»

Стелла Зубкова

– Для вас теперь важнее воспитать преемников, привлечь молодых к авторской песне?

– Да, конечно, это важно. Надеюсь, что я буду петь еще долго, поэтому мне нужен слушатель.

Когда я работала в филармонии, мы давали в день по четыре концерта для воспитанников детского сада. Первый был для трехлетних детей. Я составляла для них программу, где были песни из мультфильмов, что-то им рассказывала. И тогда я шутя говорила, что публику нужно готовить с детского сада. А ведь это действительно так.

– Как изменилась ваша публика с течением времени?

– Как правило, ко мне на концерты ходят люди моего поколения и старше. Но на моем юбилейном выступлении были и молодые слушатели. Как-то я попала в одну компанию с друзьями моего племянника. Я спела, им понравилось, и они решили все прийти на концерт.

Если песня вызывает эмоции, то неважно, сколько тебе лет – 30, 50, 40, 80…

В свое время я выступала даже в психоневрологических интернатах. И для них я тоже нашла, что спеть. И людям было интересно. Если человек понимает русский язык, всегда можно найти то, что его тронет.

Авторская песня тем и хороша, что она найдет подход к любому возрасту, состоянию и уровню образования.

– Что для вас важнее – мелодия или текст?

– В авторской песне мелодия стоит на втором месте, но учитывая, что я романсовый исполнитель, мелодия для меня тоже важна. У меня есть вокальные данные, и когда есть возможность их применить, я только рада. Есть песни, в которых голос вообще не нужен – они исполняются речитативно. А есть такие, где нужен вокал. У Окуджавы, например, очень много таких. Но все равно для меня на первом месте всегда стоит текст, потому что мне важно донести до слушателя смысл. И я выбираю песни, в которых этот смысл есть.

Александр Нефедов, фото из архива героя публикации